1. Имя;
Гюрза.
2. Пол;
самка
3. Возраст;
6 лет
4. Стая;
на начало игры одиночка, присоединиться к Ульв
5. Место в стае;
---
6. Внешность;

Вы хотите знать, как  я выгляжу? Право, неужели вы слепы? Ах, ну ладно, так и быть.
Во-первых, если ожидаете увидеть серую, лохматую, мощную тварь в самом соку, то вас ждет разочарование. Моим отцом был Буффалский великоравнинный волк, а матерью Рыжая волчица. Поэтому фигура моя высокая, долговязая, с глубокой грудью средней ширины. Вот только с боков грудная клетка сильно сжата, и когда я иду, а лапы все волки ставят почти на одну линию, кажусь очень узкой в плечах. Брюхо мое порой почти что прилипает к позвоночнику - я часто вынуждена голодать, так что живот поджарый, и переход от чуть выпирающих ребер к брюху хорошо заметен. Зимой я особенно худа, порой и хребет выпирает неровным частоколом. Но в остальное время я выгляжу не так плохо, к тому же, в отличии от прочих, легче переношу многодневное голодание.
Ноги у меня средней длинны, стройные, мускулистые. Длинные широкие пясти завершаются крупными лапами с большими, четко очерченными пальцами. Недлинные тупые когти довольно жесткие. Передние лапы выглядят мощнее задних, те же в свою очередь, на порядок длиннее, но... Во-первых, лапы довольно сильно согнуты в скакательном суставе, и круп все равно оказывается на уровне холки, либо чуть ниже. А во-вторых, половина, ну может чуть меньше, голени левой задней ноги отсутствует. Видны обломки костей, уже побелевших, кожа мертвой бахромой свисает, правда лапа уже не гноится, она хорошо заросла и даже мухи ее не беспокоят. Мешает ли мне этот недостаток? Отнюдь, привыкла уже. Не в пример укороченной лапе, мой низко посаженный, не особо пышный хвост довольно длинный. Загнутый в самом конце, он часто делает попытки поджаться к брюху, но замирает на полпути, и его кончик едва не волочится по земле.
Давайте коснемся головы. Морда моя довольно проста, длинная, не особо широкая, с узкими челюстями, вооруженными белыми острыми зубами. Меж ними покоится розовый широкий и длинный язык. Мочка носа черная с коричневатым оттенком, не выделяется размерами, средняя по величине, носы бывают и крупнее. Но едва ли это сказывается на моем нюхе. Собственно сама морда напоминает скорее морду рыжего волка, нежели буффалского - она длиннее и изящнее, разве что небольшая горбинка, да пара шрамов могут слегка испортить впечатление. Цвет глаз я определяю как светло-ореховый: бледные, коричневато-зеленые со всполохами желтизны около зрачка. Чуть раскосые, широко и косо посаженные, они делают мою морду ехидной и даже дерзкой, а взгляд становится тяжелым и резким. Лоб у меня высокий, скулы слегка выдаются, что присуще больше буффалцу. И уши у меня от отца - близко и высоко посаженные, большие, треугольные и сильно скругленные на концах. Затылок короткий и прямой, плавно переходящий в крепкую, недлинную шею.
Теперь, думаю, внимание следует уделить шкуре. Шерсть у меня густая благодаря подшерстку, но не особо длинная, за редким исключением. Баки пышные, но не сказать, что самые густые, а летом и вовсе редеют. Косматая, полудлинная, мягкая шерсть покрывает всю шею, брюхо и "шаровары", но на загривке появляются вкрапления удлиненных, жестких остевых волосков, образующих нечто вроде короткой гривы, теряющейся где-то на середине спины в прядях густой шерсти. на хвосте шерсть удлиняется по низу к концу. На ногах несколько длинных волосков на локтях и задней линии пястей. Общую картину густоты шерсти портят несколько кривых росчерков шрамов на груди, плечах, морде и спине.
Окрас не особо примечателен, разве что светлого очень мало. Конечности, аккуратная обводка вокруг глаз, уши и низ хвоста желтовато-рыжие, зимой светлеют. Остальной покров серовато-сизый, с желтым размывом на плечах, боках и "штанах". Спина темнеет, местами и вовсе встречаются черные пряди. Обводка губ и вибриссы черные, подбородок до середины темный, но скорее шоколадный. Вокруг глаз темные размытые очки. Шерсть на горле и брюхе светлее, напоминает цвет топленого молока, того же цвета почти ровное кольцо от холки до середины спины и белые пятнышки на бровях.
В целом - внешность у меня далеко не самая примечательная. Вот только глаза мои пусты и холодны, как лютые февральские морозы, да походка чуть скачущая, а точнее ковыляющая.
Голос хриплый, грудной и довольно низкий для самки, хотя до самцов мне далеко.
7. Характер;
Начну издалека. Я осторожный зверь. Пожалуй, даже слишком осторожный. Впрочем, нельзя назвать меня медлительной. Когда мать давала мне имя, она не задумывалась, как оно повлияет на меня. Но я не зря зовусь Гюрзой. Несмотря на то, что я калека, я быстрая и стремительная, насколько это возможно с моим недостатком. Быстро бегать я не могу, поэтому я предпочитаю рыбачить и в совершенстве это делаю. Но я не прочь отобрать добычу у какого-нибудь койота, шакала или лисицы. В весеннее время я спокойно могу сожрать чье-нибудь потомство, даже волчат. Конечно, распространяться я об этом не люблю, да и помышляю каннибализмом ну очень уж редко, да и так, чтобы из стаи никто этого не узнал. Но для меня это способ выжить. Тем более что я не сочувствую другим волчицам по ряду обстоятельств.
Хладнокровие - это основная моя черта. Она бесит многих других, и она является моим главным оружием. Я спокойна в любой ситуации и многие считают, что я утратила волю к жизни, но они ошибаются. Да, глаза мои пусты, да, я спокойно перегрызу глотку тому, кого называла другом, но только если этого потребуют обстоятельства. Во мне живет гордый, свободолюбивый дух, и умирать я не собираюсь, хотя смерти не боюсь. Еще я упрямая и целеустремленная особа, если я решила что-то сделать, то никакая сила не сможет меня остановить.
Бесспорно, я умна, и это не хвастовство. Под маской безразличия и пустоты прячется внимательный, опасный хищник. Я азартна, но это весьма своеобразное чувство - азарт охоты, игры с кем-то в кошки-мышки, вот только моя роль - кошка. Я всегда подмечаю разнообразные детали, анализирую и принимаю наиболее верное для меня решение. Меня часто считают кровожадной - ничего личного, для меня жизнь игра и я успела испытать на своей шкуре, что бывает, если показать слабость. В драках я отличаюсь особой свирепостью: атакую яростно, стремительно, вгрызаясь в противника не жалея себя. Поэтому особ, задирающих меня в стае не много.
Про меня говорят, что я не умею веселиться. Другие говорят, что я не понимаю шуток. Третьи вообще считают меня немой, а все потому, что я предпочитаю невербальное общение: мимика, жесты, звуки и запахи порой говорят больше, чем речь. И я молчу, редко открывая рот. Когда же я говорю, моя грубая, язвительная и дерзкая натура берет свое, и многие жалеют, что затеяли разговор.
Вывести меня из себя удается редко, мое хладнокровие давит обиду и злость, оставляя поток чистых, отфильтрованных мыслей. Но не стоит пренебрегать моим равнодушием - я отомщу при первой же возможности. Подло? Возможно, но мне все равно, что обо мне будут думать.
В моей жизни был волк, который был дорог мне, и он знал меня нежной и ласковой волчицей. Но мои чувства к нему не были полными - свою судьбу я еще не встретила, и кому знать, как я поведу себя? Были у меня и волчата, и я была нежной и любящей матерью. Но случай отнял их, посеяв в сердце моем пустоту и злобу. Однако я знаю, что следующий выводок будет для меня значить не меньше, и горе тому, кто посмеет покуситься на тех, кто дорог моему сердцу.
Мало тех, кого я могу назвать друзьями, и большинство из них ничего не значат для меня, и не удивляйтесь, если я сама вспорю их глотки. Но есть те, кого я буду оберегать до последней капли крови, ибо в них я уверенна
8. Биография;
Детство мое ничем не выделялось и большую часть своей жизни я опущу. Но почему же меня назвали Гюрзой? В том году мать всем давала змеиные имена. Первый волчонок, мой старший брат, был назван Полозом. Сестра, что родилась второй - Гадюкой, а близнецы - Уж и Удав.  Я родилась последней и стала Гюрзой. Самая маленькая, слабая, именно я почему-то была любимицей отца. Это бесило Полоза и вся старшая братия осложняла мою жизнь. Вот только глупые братья не догадывались, что этим они делают меня сильнее. Я быстрее них привыкала к лишениям жизни, и когда наступили холода и пришел Голод, выжили Полоз, как самый сильный, и я, как самая приспособленная.
В те времена я была быстрой, стремительной, ловкой волчицей, и полностью оправдывала свое имя. Когда нам с братом минуло два с половиной года, он перестал меня задирать, будто бы только повзрослел, а мне стал оказывать знаки внимания Лхор. Мы и раньше общались, но никогда раньше мысль о волке так не будоражила мою кровь. Тем более, что он был бетой. Приближался гон. Не стану вдаваться в подробности, но драки за волчиц были и не раз. Правд вожак запретил заводить потомство в том году, но у меня не было желания подчиняться и, наперекор альфа-паре, я тоже понесла. Лхора, как и меня саму, не заботило мнение альф, мы могли покинуть стаю и создать свою, если бы потребовалось, и вожак не рискнул потерять своего бету. Однако альфа-самка постаралась сделать все, чтобы моя жизнь стала невыносимой. На последней неделе я была раздражительной, резкой и очень грубой, но Лхор терпел. Увы, он не видел своих волчат - за три дня до их рождения, лось проломил ему голову тяжелым копытом. По Лхору горевала вся стая, он был хорошим бетой. Не буду говорить, что мне было тяжелее всех, потому что ад начался потом.
Когда волчата появились на свет, все мои мысли были отброшены прочь. Четыре маленьких комочка стали для меня всем. Но альфа-самка, родившая на день раньше меня, совсем осатанела. Когда стая вместе добывала еду и приносила ее к гнездовью, мне запрещено было приближаться. Те, кто охотились сами, иногда приносили мне еды, но этого было мало. И однажды я решилась на охоту. Она была удачной и я возвращалась с небольшим олененком в зубах, но в лагере меня поджидала беда. Альфа с гордым видом сидела у своей норы, а в середине поляны лежали четыре обездвиженных комочка. Выронив добычу, я подбежала к детям. Горе матери, потерявшей детей, описать невозможно. Я бродила кругами, поскуливая и подвывая, облизывала безжизненные тела и тыкал их носом. Один малыш подавал признаки жизни. Аккуратно подхватив его, я унесла его в логово. Туда же я унесла свою добычу. Я лежала, высунув голову из норы, и стоило кому-то приблизится к моим мертвым детям, яростный оскал и рычание заставляли их отступить прочь. Но потом я вернулась к еще живому волчонку, стараясь всеми силами поддержать в малыше жизнь. Позже, когда я высунула морду из норы, мертвых малышей не было.
С рассветом следующего дня я покинула стаю, прихватив сына. Не помню, сколько я бродила, прежде чем оказалась далеко от родных мест. В течение следующих дней я делала все, чтобы мой сын выжил. К счастью, мне это удалось, но когда ему было три месяца, я передала его молодой волчице-кочевнице, она могла позаботится о нем лучше меня. Я же вернулась на родные земли, преисполненная ненавистью.
Мне удалось остаться незамеченной довольно долгое время, а потом, как нив чем ни бывало, я присоединилась к стае. Многие приняли меня хорошо, разве что альфа бесилась. Я не долго поджидала удобного случая, напав на волчат альфы при ней. Пока никого не было - мои клыки с легкостью и стремительностью вскрывали артерию на горле одного и переходили к другому. Я оставила ей одного, полуживого, изуродованного сына, как когда-то она мне. А потом исчезла с территорий стаи, не собираясь больше там появляться.
Я очень хотела быть с сыном, но кочевница воспитала бы его лучше, и я не искала с ними встречи. Но мысли о нем подвели меня той зимой.
Я бежала за зайцем, косой петлял, но я догоняла его, когда раздался щелчок, меня что-то дернуло за заднюю ногу и повалило в снег, а спустя мгновение  лапу пронзила острая боль. Взвизгнув я вскочила, отчаянно рванувшись, но снова повалилась в снег. Я каталась грызла железо челюстей капкана, державшего мою заднюю лапу, хватала зубами цепь и в щепки грызла бревно, к которому она была прикована. Но это не помогало освободить мою лапу. К ночи снег вокруг окрасился красным и начал приобретать бурый оттенок. Я затихла, облизывая раненную ногу. На рассвете чуткие уши уловили далекий собачий лай. Становиться добычей охотника я не собиралась. На миг зажмурившись, я вспомнила, что говорили мне старшие волки в детстве. Клыки вонзились в ногу, я старалась думать о чем угодно, только не о боли. Когда к лаю собак примешались голоса двуногих, я справилась, наконец, с задачей и поковыляла прочь на трех лапах. Уставшая, измученная, оставляя за собой кровавый след, я дошла до реки, и некоторое время двигалась в обжигающе-холодной воде, стараясь сбить охотников со следа, если они шли за мной. Потом я отключилась где-то на берегу.
Очнулась я в тепле. Кругом пахло человеком. Вскочив, я тут же повалилась в сено. Краткий осмотр показал, что я в сарае, лапа замотана тряпкой, которую я быстро сорвала. На полу стояла глиняная миска с водой, рядом лежал кусок мяса. Не задумываясь, я съела угощение, почему-то горькое, и выпила воду. Облизав огрызок лапы, я забралась на сеновал и выскочила через небольшое окно. Мне вслед раздались вопли человека, но я быстро уковыляла в лес. Не знаю, сколько я была у людей и что делали с моей лапой, но она все реже кровоточила и все лучше заживала. Я бродила вокруг домика, иногда натыкаясь на куски мяса. Они неизбежно горчили, но что бы в них не было, это не было отравой, и лапа хорошо заживала, не воспалялась. Хорошо, что была зима, иначе мухи наверняка обжили бы мою покалеченную ногу. К весне я уже привыкла и начала  двигаться лучше и резвее, окончательно покинув сторожку.
9. Связь с вами;
http://vk.com/vargho
10. Частота посещения;
не рабочие дни
11. Оставите ли вы своего персонажа нашей ролевой, в случае своего ухода?
нет
12. Согласны ли вы на
вмешательство в вашу игру Гейм Мастера?
сомневаюсь, что ваши гм знают о волках столько, сколько я. поэтому нет.
13. Степень вмешательства;
никакая
14. Пробный пост;
Тихо зимой. Ага, особенно когда твой желудок не сводит спазмами, и он не урчит на весь лес. Нет, да заткнется он хоть когда-то?
Ворчливо бурча что-то неразборчивое под нос, я рыскаю по лесам, пытаясь найти хоть что-то съедобное. Шаг-шаг-скок. Шаг-шаг-скок.  Вполне приличный способ передвижения. Сунуть нос почти в самый снег, вздернуть повыше хвост и... Только вот позывные, исторгаемые поджатым брюхом, пугают, вероятно, любую дичь. И это надо же так. С утра, значит, я, с хорошим настроением, двинулась на поиски. И вот те раз. Нет, в моей жизни бывали подобные дни и не однажды. Но все равно, порой возникает впечатление, что во всем лесу кроме меня никого нет. Пойти чтоль в лагерь?
Так-так, а что это тут? Кровь? Сую нос прямо в красный кружочек на снегу. Да. Точно, кровь. Лисья, о чем намекает цепочка следов рядом. Интересно. Облизывею нос, снова сверяю запах и след. Нет никаких сомнений, недавно тут прошла раненная лисица. Надо же как вовремя. Не пытаясь больше вынюхивать след - кровавая цепочка ведет меня не хуже запаха - торопливо, как только позволяет моя лапа, двигаюсь за раненным зверем.
Не жалко ли мне несчастную лисицу? Да нет. Жалко - у пчелки. А у меня - кто смог, тот и выжил. А остальное не мои проблемы. Может у нее есть лисята? Мням, с удовольствием отправлю их вслед за мамочкой.
Тааак, Змеюка, куда это ноги тебя привели? Неужто мховая поляна? Точно, она самая. Но что-то не видно лисицы. Впрочем, след есть. Шаг-шаг-скок. Шаг-шаг... Ой. Лапа соскальзывает по ветке, едва прикрытой тонкой периной снега. Пытаюсь подтянуть ее, опереться остатками левой конечности, но снова соскальзываю куда-то вбок. Ну кто просил меня идти аккурат по снегу и прыгать на возвышение, оказавшееся лабиринтом из веток и корней? Да еще мхом покрыты. Делаю очередной рывок и - свобобода. Вот только передняя лапа куда-то провалилась. Хмурясь, я пытаюсь упереться обеими задними, что в моем случае ой как не просто, и осторожно тяну на себя. В груди застывает ледяной ком, а в животе будто бы засосало. Лапа не идет. Ни туда, ни сюда. С досады и отчаяния, я начинаю вызгливо рычать, поскакивая вокруг, словно какой козлик. Вот только ничего не помогает- лапу зажало намертво. Как в... капкане. Мой разум мгновенно становится ясным, рычание переходит в едва слышный скулеж. В капкане было больно. А тут - никак. Но на дворе зима, а желудок пуст. Как долго я протяну? Отгрызть еще одну лапу? Ну уж нет, я точно не смогу выжить. Вскинув голову, я вою, зовя кого-нибудь на помощь. Но на середине вой обрывается. Оглядываясь, я понимаю, что поляна - сплошная западня, и я могу не одна оказаться в подобном положении. Так что же делать?